Армия нелюбви: субъективный взгляд на неуставные отношения в ВС Казахстана

Механизмы государственных структур, призванные работать как часы, почему-то постоянно буксуют и стопорятся. Не прекращаются нарекания на ту же медицину или образование. Не уступают им и воинские подразделения, в которых постоянно фиксируются факты гибели и членовредительства наших военнослужащих.

Эти организации, скрытые от посторонних глаз, представляются какой-то «чёрной дырой», куда призывники попадают в обязательном порядке, но обратно в таком же порядке порой не возвращаются.

Что происходит в закулисье армейской действительности, почему в этих жизненно важных для страны формированиях отсутствуют прочные устои, из-за чего их трясёт и болтает в разные стороны? Они всё чаще фигурируют во «фронтовых» сводках, вызывая в обществе гнев и негодование.

«Убили», «избили», «повесился», «покалечили», «попал в реанимацию» - люди уже сбились со счёта в отношении количества погибших и пострадавших от сослуживцев и высшего начальства. Что с нами случилось, почему мы стали так ненавидеть друг друга, что готовы выстрелить в товарища или подчинённого, ударить, загнать его в петлю, сделать инвалидом? Что это – плоды воспитания в семье или стойкая неприязнь, приобретённая уже на службе?

Пусть меня забросают камнями за сравнение, но я сошлюсь на опыт прошлых лет, когда в многонациональном государстве дружба и сплочённость ценились превыше всего, а понятие «надёжное плечо товарища» в данном случае выходило на первый план. Дедовщина существовала и раньше, но это были невинные шалости по сравнению с тем, что творится сейчас.

Притом в советское время в одной части собирались многие представители разных национальностей, но, как правило, находили общий язык, ладили между собой, братались, дружили, и эта дружба часто сохранялась навсегда. В нынешнее время вооружённые силы в подавляющем большинстве состоят из титульной нации – казахской, так почему в их однородных рядах царит разлад? С подобной удручающей статистикой нам и врагов не надо – мы сами себе враги.

Старослужащие вспоминают, что командный состав относился к новобранцам строго, но в какой-то мере по-отечески. И это понятно: в рядах призывников - «салажата», только что выпорхнувшие из родительского гнезда, и задача командиров – научить их дисциплине и воинским премудростям, а не подвергать насмешкам со своей стороны и не допускать издевательств среди сослуживцев.

Это подтверждал и мой дед – кадровый офицер, посвятивший службе всю свою жизнь. Профессию он выбрал ещё до войны, а известие о самой войне застало его в поезде, на котором он вместе с женой и дочкой ехал к новому месту службы - с украинского города Сталино (ныне всем известный Донецк) на Дальний Восток. Оставив семью на месте назначения, на том же поезде молодой лейтенант отправился воевать. Вернулся только в 1946-м году, после победы ещё год проведя в госпиталях, весь израненный, постаревший и поседевший, но профессию не сменил.

Вот он-то и рассказывал о прежних порядках в армии. Скажем, новобранцев редко отправляли в части без разбору – обычно смотрели характеристики: кто на что горазд и к чему способен. Иногда даже интересовались – где хотел бы служить. Пример тому – мой отец. Его, 18-летнего парнишку из северной глубинки, как раз таки спросили. Он ответил, что где-нибудь поближе к самолётам. Предложили палубную авиацию – элитные войска, но служба там длится пять (!) лет.

Так мой отец очутился на Черноморском флоте в городе Керчь, что на Крымском полуострове, и «оттрубил» положенную пятилетку – такие были сроки. Но, несмотря на это, годы службы он считал лучшими и вспоминал с ностальгией, а к армейским друзьям не раз ездил в гости и переписывался с ними до старости. С теми, кто не служил, разговаривать было не о чем – таково было убеждение отца.

Прежде парни, не прошедшие армию, настоящими мужчинами не считались. Девушки на них не обращали внимания. И здесь наглядный пример моего мужа. Его долго не призывали, так как он работал в ПГМК, где на молодёжь призывного возраста распространялась бронь. Чтобы избавиться от неё, пришлось перейти в другую организацию. Так мой будущий муж добился желаемого: вместе с другими мангышлакскими ребятами, среди которых были казахи, русские, аварцы, осетины, украинцы, лезгины, он попал служить в Эстонию.

Эта разношерстная компания накрепко сдружилась и держалась вместе не только до конца службы, но и потом на гражданке. Сослуживцы часто перезванивались, заходили друг к другу, листали «дембельский» альбом, а в «святой» день 23 февраля шли в кафе или пивбар отмечать очередную годовщину демобилизации, бурно общались, пели, пили за друзей, вспоминали былые дни. Своих «служак», которые разъехались из части кто куда, они всех помнили поимённо, знали их фамилии и адреса.

Мой муж не раз благодарил судьбу не только за верных армейских товарищей, но и за то, что во время службы он овладел важной и востребованной специальностью. Это тоже положительный момент армейской школы. Он освоил профессию крановщика и стал одним из лучших механизаторов на Мангышлаке: работал на компьютерных гидравлических кранах большой грузоподъёмности всех марок. Доказательство тому – погрузка негабаритного агрегата в огромный транспортный реактивный самолёт «Мрия», который несколько лет назад приземлялся в нашем аэропорту, чтобы доставить этот нестандартный груз в Темиртау.

Загружал его в воздушное судно именно мой муж – специалист со стажем и высокой квалификацией, для этого его сняли с вахты в Баутино и привезли на аэродром. Кроме того, он участвовал в строительстве почти всех объектов на полуострове – жилых, промышленных, коммунальных, спортивных, оздоровительных – и гордился, что причастен к возведению целого города. А всё благодаря приобретённым навыкам во время пребывания в вооружённых силах СССР.

Бесспорно, армейская закалка меняет характер и привычки людей. Взять хотя бы моего дальнего родственника - позднего ребёнка, выросшего в неполной семье, избалованного тётушками, мамушками и нянюшками. Барчук, королевич и наследный принц в одном лице – таким он себя мнил. Делать парняга ничего не хотел и не умел: не то чтобы гвоздь забить - даже не знал, как выглядят эти самые гвозди. Ни с кем не считался, дерзил, родню игнорировал. В положенный срок, как бы он не боялся призыва, час икс настал, и отбыл наш отпрыск на Балтийский флот в Кронштадт.

Как ему там, бедному, пришлось, доподлинно неизвестно, однако вернулся он в родные пенаты совсем другим человеком: мог уже и розетку починить, и дрелью поработать, на рынок сходить и обед приготовить. Но главное – кардинально поменялось отношение к людям. Осознав, что никакой он не царь, проникся добротой и уважением к мамкам-нянькам, остальной родне и окружению в целом.

Что касается лично моих воспоминаний, то в них есть печальная составляющая. Моё поколение стало первым, попавшим в Афганистан. Матери мучились горькими предчувствиями, хватались за сердце, но их сыновья получали повестки и без лишних слов направлялись в военкомат. Не знаю ни одного мальчишки из своего круга, который попытался бы избежать этого призыва. Одни сложили головы «за речкой», другие вернулись с пошатнувшейся психикой. А те, что остались живы и относительно здоровы, сплотились в афганское братство.

По их рассказам, не погибнуть, не тронуться умом от всего увиденного и морально не сломаться нашим бойцам помогло как раз то самое дружеское плечо, взаимовыручка, доверие, поддержка и солидарность - всё те звенья крепкой цепи, которых не хватает сейчас в рядах вооружённых сил. Такая организация – заслуженных ветеранов-афганцев – существует и у нас в Актау.

Порой кажется, будто наверху нет осознания, что армия является важнейшей опорой государства, по сути - главной стратегической силой. Но сможет ли эта сила противостоять, в случае чего, другой силе, если в настоящий момент она подвержена разброду и шатанию? Происходящие на постоянной основе скандальные события никак не укрепляют её мощь.

Хвала Всевышнему и миролюбивой политике правительства, что наше государство не участвует ни в каких конфликтах. А вдруг придётся? Готовы ли мы? Как показало время – не совсем. Чрезвычайная ситуация в январе 2021-го года доказала это. Наши военнослужащие не смогли справиться даже с хаотичными  и разрозненными формированиями, поднявшими в стране мятеж. Пришлось обращаться к помощи ОДКБ.

После всех происшествий, связанных с низкой дисциплиной в воинских частях, граждане стали выдвигать предложение перевести армию на контрактную основу. Однако, если вдуматься, такая альтернатива ничего кардинально не меняет. Не наведя порядок в уставных отношениях, не укрепив дисциплину и боеготовность, добиться положительных результатов невозможно.

Какой толк, что бойцы будут пополнять личный состав за деньги, если сохранится прежняя неуставная практика? Точно так же командиры продолжат ущемлять рядовых или между солдатами будут вспыхивать драки и потасовки. Изменится лишь тот фактор, что родители будут рады не отпускать детей в армию и что обеспеченные «мажоры» избегут по закону этой участи. На контракт пойдут лишь малообеспеченные молодые люди. Но вряд ли подобная армия выиграет в качестве.

Есть замечательная проникновенная песня, если кто помнит: «С чего начинается Родина? С картинки в твоём букваре, с хороших и верных товарищей, живущих в соседнем дворе. А может она начинается с той песни, что пела нам мать...» и так далее.

Слова в ней очень правильные и доходчивые, говорящие о том, что Отечество одно и необходимо его защищать, как и все традиционные ценности. Но кто защитит самих защитников – наших мужей, сыновей, братьев, которые подвержены такой жестокой несправедливости? Вопрос отнюдь не риторический…